бюикон 8-985-612-87-98

 

МАНИПУЛЯЦИИ С ПОДСУДНОСТЬЮ

 

А.Р. СУЛТАНОВ

 

Султанов Айдар Рустэмович, судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования.

 

"...Те, кто вовлекает суды в столкновения по поводу границ их юрисдикции, а на деле является не "amici curiae", но "parasiti curiae", ибо ради собственных выгод подстрекают суды к превышению их полномочий".

 

Френсис Бекон.

Великое восстановление наук.

 

Новый Органон <1>

 

--------------------------------

<1> http://www.ruslib.com/FILOSOF/BEKON/nauka2.txt_Piece40.26

 

Взгляд на проблему злоупотребления процессуальными правами с учетом российской практики, наработок международного гражданского процесса и норм Конституции РФ и Европейской конвенции "О защите прав человека и основных свобод".

За последние годы отмечается все больше случаев, в которых имели место манипуляции с подсудностью. Упомянутые действия стали совершаться и при разрешении обычных хозяйственных споров, хотя, конечно же, широко известными они стали благодаря "корпоративным войнам", особенностью последних, как известно, являются юридические атаки на корпорации в нескольких судах одновременно. Причем в ходе "корпоративных войн" манипулировали не только с подсудностью, но и с подведомственностью. Впрочем, существует точка зрения, что различие между подсудностью и подведомственностью имеет скорее количественный, нежели качественный характер и что подсудность есть понятие, производное от подведомственности, разновидность подведомственности применительно к судебным делам <2>. Хотя в советское время, когда не все споры могли быть рассмотрены судом, подведомственность определялась как "разграничение компетенции между судом, с одной стороны, и другими, в частности административными, учреждениями - с другой" <3>.

--------------------------------

<2> Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 29.

<3> Гурвич М.А. Право на иск. М., 1949. С. 29.

 

В настоящее время, на наш взгляд, необходимо исходить из терминов, используемых Конституцией РФ для обозначения распределения дел между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, а именно использовать термин "подсудность". К сожалению, разработчики процессуальных кодексов не восприняли идею Конституции РФ о том, что вопрос распределения дел между судами является вопросом подсудности <4> (ст. ст. 47, 126 Конституции РФ), и использовали традиционный для советского процесса термин - подведомственность.

--------------------------------

<4> См. подробнее об этом: Султанов А.Р. Споры о неподведомственности // Гражданское судопроизводство в изменяющейся России: Междунар. науч.-практ. конф. (14 - 15 сентября 2007 г.) / Под ред. д.ю.н., проф. О.В. Исаенковой. Саратов, 2007. С. 233.

 

Актуальность вопроса о манипуляции с подсудностью подтверждается тем, что при использовании различных схем с искусственной сменой подсудности и подведомственности нарушается право лица на рассмотрение дела в том суде, к подведомственности и подсудности которого оно отнесено. В арбитражных судах запрет на споры о подсудности между судами заслонил собой право лиц, участвующих в деле, спорить о компетенции суда рассматривать то или иное дело, АПК РФ не предусматривает возможность оспаривать неподсудность иначе, как посредством обжалования судебного акта по существу.

Ранее уже были предложены некоторые методы преодоления схем с изменением подсудности <5>, однако факт того, что манипуляции с подсудностью стали применяться и при разрешении обычных хозяйственных споров, вынуждает нас уделить данной проблеме еще немного внимания <6>.

--------------------------------

<5> Гатауллин Э.А. Маргинальная юриспруденция. Постановка проблемы на примере манипуляций с подсудностью // Корпоративные споры. 2005. N А. С. 92 - 102.

<6> В качестве примера можем привести Постановление ФАС Московского округа от 28.02.2007 N А40-9301/06-68-57.

 

Если ранее мы пытались дать инструменты лицам, против которых запущены схемы с изменением подсудности, то в данной статье попытаемся посмотреть на данную проблему с точки зрения науки гражданского процесса, с тем чтобы быть полезными, в том числе и судьям, столкнувшимся со схемой по изменению подсудности.

Полагаем, что данный подход крайне важен, поскольку, когда запущена схема с изменением подсудности, очень многое зависит от усмотрения судьи и от того, насколько судья воспользуется своими дискреционными полномочиями при решении вопроса о принятии дела к производству.

Для того чтобы найти правильный способ защиты нарушенного права, необходимо определить юридическую природу возникшей ситуации, поскольку сам термин "манипуляция с подсудностью" не известен процессуальным кодексам.

Попытка дать юридическую квалификацию была осуществлена адвокатом Э.А. Гатауллиным "Маргинальная юриспруденция. Постановка проблемы на примере манипуляций с подсудностью" <7>. В данной статье уважаемый автор и наш коллега рассматриваемое явление охарактеризовал через новый термин "маргинальная юриспруденция" и дал также свое понимание этого термина:

--------------------------------

<7> Корпоративные споры. 2005. N А. С. 92 - 102.

 

"Под маргинальной юриспруденцией нами понимается совокупность практических приемов, применяемых с целью получения преимущества одним субъектом в его взаимодействии с другим субъектом, формально соответствующих явной, специальной норме права, но противоречащих более общей, а потому неявной, норме или общему принципу. Или, иначе, но менее точно - это набор приемов юриспруденции, отвечающих букве закона, но противоречащих его духу".

Полагая, что данное явление является новым, неизвестным правовой науке, он попытался отграничить его от злоупотребления правом. Эта попытка была осуществлена, на наш взгляд, не совсем удачно. Прежде всего автор сузил понятие шиканы по сравнению с тем, как она закреплена в ГК РФ. Решив, что коль скоро в ст. 10 ГК РФ содержится упоминание также и об "иных формах" злоупотребления правом, без конкретики, "то такое указание не есть норма права, а преамбула к ней. Или приглашение к дискуссии на тему отыскания таких новых форм злоупотребления правом". На наш взгляд, такое отношение к норме права является ошибочным.

Полагаем, что законодатель, не раскрыв, что является злоупотреблением права в иных формах, предоставил участникам гражданского оборота возможность наполнить данное понятие конкретным содержанием, полагаясь на их разумность и добросовестность. Полагаем, что данный способ правового регулирования хотя и предполагает широкое усмотрение правоприменителя - суда, но исключает опасность злоупотребления правом в тех видах, которые не указаны в законе. В противном случае существовала бы законная возможность изобретения и применения все новых и новых способов злоупотреблений.

Что же касается предположения данного автора о том, что ч. 3 ст. 17 Конституции РФ не имеет отношения к запрету злоупотребления правами, то данное предположение, на наш взгляд, ошибочно. Действительно, ч. 3 ст. 17 Конституции РФ имеет отношение к вопросу о пределах осуществления субъективных прав: "Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц". Но запрет злоупотребления правами - это и есть ограничение осуществления субъективных прав. Причем Конституционный Суд РФ именно из ч. 3 ст. 17 Конституции РФ выводит общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правами <8>.

--------------------------------

<8> Постановление Конституционного Суда РФ от 15.03.2005 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан".

 

Таким образом, полагаем, что введение в оборот термина "маргинальная юриспруденция" - это всего лишь попытка дать иное определение злоупотреблению правом. Причем эта попытка лишает возможности применения тех немногих средств защиты против злоупотребления правом, которые наличествуют в Конституции РФ, ГК РФ и процессуальных кодексах.

Итак, вернемся к рассматриваемому вопросу, с учетом проведенного краткого анализа <9>, исходя из того, что манипуляция с подсудностью - это все же злоупотребление правом.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Статья Б.Р. Карабельникова "Косвенные иски как способ узаконить нарушение российскими компаниями их собственных обязательств" включена в информационный банк.

 

<9> Понимаем, что анализ очень краток, но тема злоупотребления правом настолько обширна, что дальнейшее обсуждение злоупотребления правом могло привести к риску не вернуться к поднятой теме. Надеемся, что читатель нас простит за краткость, в свою очередь мы не можем не дать возможности удовлетворить интерес читателя ссылкой на монографии и статьи, посвященные данной теме: Грибанов В.П. Пределы осуществления защиты гражданских прав. М., 1992; Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. СПб., 2005; Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом. М., 2007; Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002; Габричидзе Л.Д., Чернявский А.Г. Юридическая ответственность. М., 2002; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998; Поротикова О.А. Проблемы злоупотребления субъективным гражданским правом. М., 2007; Белов В.А. Добросовестность, разумность, справедливость как принципы гражданского права // Законодательство. 1998. N 8; Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективными правами // Государство и право. 2002. N 7; Юдин А. Недобросовестность и злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении гражданских дел в судах // Хозяйство и право. 2006. N 5; Попов А.А. Роль и место понятия "злоупотребление правом" в российской правовой действительности // История государства и права. 2007. N 8; Ларин В.В. К вопросу о противоправности злоупотребления правом // Право и политика. 2007. N 3; Гордейчик С. "Уничтожение" предприятия как форма злоупотребления правом // Законность. 2007. N 1; Одегнал Е.А.Соотношение понятий "злоупотребление правом" и "правонарушение" // Юрист. 2007. N 1; Горелов А. Искусство "качать права" или корпоративное злоупотребление правосудием? // Адвокатская практика. 2006. N 6; Гордейчик С. Злоупотребление правом на защиту // Законность. 2006. N 12; Параскевова С.А. К вопросу о квалификации злоупотребления правом // Российский судья. 2006. N 11; Юдин А.В. Злоупотребление правом на обращение по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц // Журнал российского права. 2006. N 10; Ломакин Д. От корпоративного интереса через злоупотребление корпоративным правом к корпоративному спору // Корпоративный юрист. 2006. N 2; Юдин А. Классификация злоупотреблений процессуальными правами в гражданском судопроизводстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 2; Казаков А. Применение норм о злоупотреблении правом в иностранном гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 9; Яценко Т.С. Проблемы ответственности за злоупотребление правом по российскому гражданскому законодательству // Юрист. 2002. N 8; Шебанова Н.А. Злоупотребление процессуальными правами // Арбитражная практика. 2002. N 5; Скловский К.И. О применении норм о злоупотреблении правом в судебной практике // Вестник ВАС РФ. 2001. N 2; Емельянов В. Понятие злоупотребления гражданскими правами // Законность. 2000. N 11; Карабельников Б.Р. Косвенные иски как способ узаконить нарушения российским компаниям их собственных обязательств // Законы России. 2007. N 7; Радченко С.Д. Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом // Журнал российского права. 2005. N 11; Щенникова Л.В. Злоупотребление правом (дух и буква закона) // Законодательство. 1999. N 5.

 

Квалификация манипуляции с подсудностью в качестве злоупотребления правом может породить вопрос о том, как противостоять этому злоупотреблению. На наш взгляд, такая квалификация позволяет судам напрямую применять ч. 3 ст. 17 и ст. 47 Конституции РФ.

Другой автор предложил квалифицировать сделки, заключенные с целью изменения подсудности, как сделки, заключаемые в обход закона <10>. Однако такая квалификация не дает нам инструментов для противодействия манипуляции с подсудностью, поскольку суды не видят оснований для признания таких сделок недействительными. Это подтверждается примером, приведенным Е.Д. Суворовым в книге "Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона", когда вторая и третья инстанции арбитражных судов отказали в признании сделки недействительной, сочтя неубедительным довод истца о том, что сделка может быть признана недействительной, потому что заключена с единственной целью - изменение подсудности <11>. Довод истца о злоупотреблении правом и обходе норм процессуального права был парирован тем, что "право выбора подсудности у ответчика возникло в силу закона..." <12>.

--------------------------------

<10> Суворов Е.Д. Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона. М., 2008.

<11> Суворов Е.Д. Указ. соч. С. 67.

<12> Постановление ФАС Центрального округа от 15.08.2002 N А35-4437/01-С9.

 

Наш собственный опыт также говорит об этом. Так, столкнувшись со схемой по изменению подсудности, где основанием для изменения подсудности послужил договор поручительства, нам не удалось убедить более чем одну инстанцию <13> о нарушении данной сделкой наших прав <14>.

--------------------------------

<13> Решением Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-16886/06-132-121 договор на оказание юридических услуг в части установления солидарной ответственности организации, взявшей на себя обязательства по оказанию юридических услуг, за действия ОАО "Нижнекамскнефтехим", которое не было стороной данного договора, был признан недействительным.

<14> Но в последующем второй инстанцией решение было отменено,Постановление второй инстанции было оставлено в силеПостановлением ФАС Московского округа N КГ-А40/12894-06.

 

Хотя порой манипуляции с подсудностью совершаются при помощи различных сделок - юридических фактов материального права <15>, решение проблемы с нарушением подсудности можно искать в процессуальном праве.

--------------------------------

<15> В данной статье мы не стали анализировать соглашения о подсудности и их влиянии на третьих лиц, благо данные вопросы раскрыты в недавно опубликованной книге: Рожкова М.А., Елисеев Н.Г., Скворцов О.Ю. Договорное право: соглашения о подсудности, международной подсудности, примирительной процедуре, арбитражное (третейское) и мировое соглашения. М., 2008; а также затронуты в статье В.В. Яркова (Арбитражный суд и международный коммерческий арбитраж. Некоторые направления взаимодействия // Вестник Федерального арбитражного суда Уральского округа. 2007. N 2. С. 123).

 

Хорошим подспорьем с этой точки зрения может послужить обращение к теории института соучастия, хорошо разработанной процессуальной наукой <16>. Ведь в большинстве случаев искусственное изменение подсудности осуществляется при подаче иска с указанием помимо "необходимого" ответчика также искусственно привлекаемого ответчика. Необходимость привлечения последнего обусловлена одной единственной целью - создать видимость законного рассмотрения дела в том суде, куда обратился истец.

--------------------------------

<16> Нефедьев Е.А. К учению о сущности гражданского процесса. Соучастие в гражданском процессе. Казань, 1891; Клейман А.Ф. Основные вопросы учения об иске в советском гражданском процессуальном праве. М., 1959; Абова Т.Е. Соучастие в советском гражданском процессе // Абова Т.Е. Избранные труды. М., 2007; Горбашев В.В. Развитие российского законодательства о соучастии // Законодательство и экономика. 2003. N 9; Грось Л.А. Институт процессуального соучастия: связь между процессуальным и материальным правом // Российская юстиция. 1998. N 3; Макарьян Д.В. Процессуальное соучастие в российском арбитражном судопроизводстве и другие формы процессуальной множественности // Адвокатская практика. 2005. N 3; Колесов П.П. Соединение исков // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. N 9. Вопросы соучастия рассматривали также в своих работах М.А. Викут, М.А. Гурвич, Д.М. Чечот, М.С. Шакарян и другие ученые-процессуалисты.

 

Действительно, право выбора ответчиков принадлежит истцу, иное нарушало бы принцип диспозитивности. Но абсолютно ли данное право?

Еще в XIX веке полагали, что соучастие может быть не допущено, когда обнаружится, что иск с той целью и был предъявлен в известном округе, чтобы, привлекая третье лицо, поставить это лицо вне пределов подсудности по месту его жительства <17>.

--------------------------------

<17> Малинин М. Убеждение судьи в гражданском процессе. Одесса, 1873. С. 51.

 

В настоящее времяАПК РФ предусматривает право на обращение в арбитражный суд заинтересованного лица за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Соответственно у судьи есть дискреционное полномочие по обнаружению данного интереса либо его отсутствия. Конечно же, в тот момент, когда к судье только попало дело, могут возникнуть определенные проблемы с обнаружением данного интереса, да и вряд ли судья должен осуществлять поиск наличия либо отсутствия защищаемого законом интереса в данной стадии процесса. Тем более что мы склонны к той точке зрения, что само по себе обращение в суд может свидетельствовать о заинтересованности истца и что лишь рассмотрение дела с выслушиванием всех заинтересованных сторон может прояснить, насколько данная заинтересованность подлежит защите на основании закона.

Но процессуальная форма предполагает определенные требования к иску, которые судья обязан проверить. Так, истец обязан указать в иске не только наименование ответчика, его место нахождения или местожительство, но и требования истца к ответчику со ссылкой на законы и иные нормативные правовые акты. Причем при предъявлении иска к нескольким ответчикам - требования к каждому из них.

АПК РФ предоставил истцу право соединить в одном заявлении несколько требований, связанных между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам (ст. 130 АПК РФ). То есть законодатель предоставил такое право лишь с одной целью - соблюдение принципа процессуальной экономии, с тем чтобы удешевить и упростить процесс.

Таким образом, можно предположить, что законодатель, предусматривая рассмотрение взаимосвязанных требований в одном процессе, исходил лишь из одной целесообразности. Что в принципе подтверждается указанием в тексте ст. 130 АПК РФ на право арбитражного суда первой инстанции выделить одно или несколько соединенных требований в отдельное производство, если он признает целесообразным раздельное рассмотрение требований.

Таким образом, разрешение вопроса о соучастии в большей степени зависит от усмотрения судьи, поскольку разрешение вопроса целесообразности как вопроса оценочной категории находится в пределах дискреционных полномочий последнего.

Судья вправе при обнаружении того, что в одном исковом заявлении соединено несколько требований к одному или нескольким ответчикам - притом что эти требования не связаны между собой, - возвратить исковое заявление, так же как и при обнаружении, что дело неподсудно данному арбитражному суду (ст. 129 АПК РФ). "...Судья, действуя по основным началам судебной юрисдикции, в каждом предъявленном ему иске должен прежде всего рассмотреть, относится ли данное дело к ведомству судебной власти, соответствует ли власти данного суда. Эти вопросы суд должен рассмотреть ex officio, хотя бы стороны и не делали о том заявлений, и соответственно результату должен действовать" <18>.

--------------------------------

<18> Малинин М. Указ. соч. С. 28 - 29.

 

Таким образом, у суда существует обязанность и, соответственно, дискреционные полномочия проверить соблюдение всех необходимых процессуальных требований истцом: не секрет, что порой требования при манипуляции с подсудностью предъявляются не ко всем ответчикам, либо данные требования не являются связанными с требованиями, заявленными к другим ответчикам. Далее суд должен проверить, не нарушены ли правила подсудности <19>. Ряд ученых-процессуалистов полагают, что "существенным условием действительности осуществления права на предъявление иска является подсудность дела именно тому суду, к которому обращен предъявляемый иск" <20>. Что касается вопросов соучастия, то "для допущения соучастия необходимо соблюдение условий (предпосылок) права на предъявление иска для каждого из предъявленных исков в отдельности, а также правил родовой и альтернативной подсудности" <21>. В то же время подсудность, возникающая в результате процессуального соучастия, должна быть подвергнута очень пристальному вниманию, даже наука международного гражданского процесса обращает внимание на то, что данная подсудность весьма уязвима ввиду опасности того, что истец может способствовать достижению выгодной для себя подсудности, предъявив третьему лицу, от которого ему вообще-то ничего не нужно, иск как к процессуальному соучастнику, "стоп-краном" к чему может служить оговорка о злом умысле <22>.

--------------------------------

<19> Российское гражданское судопроизводство, существовавшее еще до Устава гражданского судопроизводства, предполагало, что "тяжбы и иски должны быть начинаемы в том суде, коему подведом ответчик". Цит. по: Нефедьев Е.А. Учение об иске. Казань, 1895. С. 8 - 9.

<20> Гурвич М.А. Указ. соч. С. 43.

<21> Абова Т.Е. Указ. соч. С. 77.

<22> Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М., 2001. С. 170. В данной книге имеется также небольшой раздел "Достижение подсудности обманным путем", который демонстрирует, что злоупотребление правом в области подсудности уже давно является объектом внимания (с. 237 - 239).

 

Мы полагаем, что действия по проверке подсудности направлены на исключение рассмотрения дела за пределами компетенции, но они также защищают и право ответчика на рассмотрение дела в том суде, к подсудности которого оно отнесено законом. Кроме того, отказ от рассмотрения дела, неподсудного данному суду, вызывает уважение, в то время как рассмотрение дела с нарушением подсудности подрывает доверие к суду. Причем для того, чтобы подорвать доверие к суду, вполне достаточно запустить схему с изменением подсудности.

Если в Америке, а также в международном гражданском процессе выбор наиболее выгодного суда - Forum-shopping <23> вызван попыткой выбрать также наиболее удобное материальное и процессуальное право <24>, например в виде поиска штата с тем или иным сроком исковой давности, тем или иным способом распределения бремени доказывания и др., то в Российской Федерации материальное и процессуальное право в субъектах Федерации не отличается. Соответственно манипуляции с подсудностью порождают вопрос о причинах изменения подсудности. Ответчику, чье право на рассмотрение дела в суде, к подсудности которого отнесено законом, притом что материальное и процессуальное право остается неизменным, легко прийти к выводу, что причиной манипуляции с изменением подсудности является возможность получения нужного судебного акта, причем такого, какой истец не смог бы получить, обращаясь в суд, который должен был рассматривать дело в соответствии сАПК РФ. В условиях, когда с самых высоких трибун заявляется о коррупции, ответчику бывает трудно поверить в наличие другой причины, хотя такие причины могут на самом деле существовать <25>.

--------------------------------

<23> Этот термин применяется не только в американском праве, но и в международном гражданском процессе, см.: Нешатаева Т.Н. Международное частное право и международный гражданский процесс. М., 2004. С. 468; Шак Х. Указ. соч. С. 102 - 105, 188.

<24> Бернам У. Правовая система США. М., 2006. С. 330 - 331, 436.

<25> В нашей практике был один случай, когда "гринмейлер" запустил схему с изменением подсудности с одной-единственной целью: заставить нас думать, что в данном суде будет вынесено решение, нужное "гринмейлеру", и что поэтому лучше от него откупиться посредством приобретения у него акций по завышенной цене.

 

На наш взгляд, уже один этот фактор должен был бы побудить судейское общество быть нетерпимым к попыткам манипулировать с подсудностью. Ведь тем самым подрывается уважение и доверие к суду, принижается авторитет суда.

Хотя истории известны случаи, когда выбор юрисдикции другого суда может быть вызван именно доверием к другому суду <26>. В настоящее время подобный выбор осуществляют граждане России, которые предпочитают обращаться в Европейский суд по правам человека, а не в надзорные инстанции судов общей юрисдикции. Но данные ситуации нужно отличать от тех, когда осуществляется применение различных схем по изменению подсудности, что, безусловно, подрывает доверие к судам. Не зря общий курс правоприменения в США направлен против поисков стороной "наиболее подходящего суда" (forum shopping) <27>.

--------------------------------

<26> Камаровский Л.А. О международном суде. М., 2007. С. 136 - 137.

<27> Бернам У. Указ. соч. С. 330.

 

Соответственно действия суда по возвращению исковых требований, в которых имело место соединение дел, не связанных основанием возникновения (п. 2 ч. 1 ст. 129 АПК РФ), не только защищают право ответчика быть судимым судом, к подсудности которого дело отнесено законом (ст. 47 Конституции РФ), но и повышают доверие к суду и закону, т.е. тем самым достигается выполнение задач судопроизводства в арбитражных судах (ст. 2 АПК РФ).

В том случае, когда манипуляция с подсудностью выявлена не на стадии возбуждения дела, а уже при рассмотрении дела, у суда также имеются необходимые полномочия для того, чтобы передать дело по подсудности.

Одним из таких средств является возможность суда первой инстанции выделить одно или несколько соединенных требований в отдельное производство, если суд признает целесообразным раздельное рассмотрение требований (ст. 130 АПК РФ).

Соответственно суд может в случае, когда обнаружит, что ответчик привлечен лишь только для того, чтобы изменить подсудность, вынести определение о выделении требований, неподсудных данному суду, в отдельное производство и направлении данного выделенного дела суду, которому подсудно рассмотрение данного дела.

Так, в Арбитражном суде Ростовской области Определением от 30.07.2004 N А53-13631/2004-С4-11 было возбуждено дело по иску ООО "ИК АйБиЭйч" о признании недействительным решения общего собрания акционеров ОАО "Нижнекамскнефтехим" (Татарстан), признании недействительным решения совета директоров, взыскании с ответчиков солидарно упущенной выгоды. В качестве ответчиков были указаны ОАО "Нижнекамскнефтехим" и неизвестная нам некоммерческая организация "СТК-Юг", которая выступила поручителем ОАО "Нижнекамскнефтехим" по непоименованному обязательству в размере 100000 рублей. Причем договор поручительства с "СТК-Юг" заключил адвокат истца. То есть была применена "стандартная" схема для изменения подсудности, когда истец указывает в качестве второго ответчика вновь появившегося "поручителя". Такая схема известна и в международном гражданском процессе (см. п. 2 ст. 6 Брюссельской конвенции по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров <28>; 27 сентября 1968 г.), который упредил применение данной схемы.

--------------------------------

<28> Россия не является участницей данной Конвенции, что, на наш взгляд, не лишает права российского законодателя использовать нормы данной Конвенции для совершенствования процессуального права России.

 

В дальнейшем суд разделил требования, выделив дело о корпоративном споре в отдельное производство, и отправил его по подсудности в Республику Татарстан, оставив дело о требовании к "поручителю" в Арбитражном суде Ростовской области <29>. Полагаем, что в данном случае говорить о применении Арбитражным судом Ростовской области концепции "Fofum non Convenien" - доктрины "неудобного суда", выработанной судебной практикой стран общего права (Англии и Шотландии), широко применяемой в Америке <30> и в международном гражданском процессе <31>, было бы несколько самонадеянно, однако суд согласился с доводами ОАО "Нижнекамскнефтехим", что, коль скоро акционерное общество находится в Татарстане и большинство доказательств по делу находится в Татарстане <32> и единственным надлежащим ответчиком по корпоративному спору является ОАО "Нижнекамскнефтехим", зарегистрированное в Татарстане, было бы нелогичным рассмотрение дела в другом суде, нежели Арбитражном суде Республики Татарстан.

--------------------------------

<29> В дальнейшем оба иска были отклонены, а Арбитражный суд Ростовской области принял также решение о возмещении судебных расходов с недобросовестного истца.

<30> Бернам У. Указ. соч. С. 434 - 437.

<31> Нешатаева Т.Н. Указ. соч. С. 467 - 468.

<32> Среди прочего было также указано об отсутствии прямого авиарейса до Ростова, что не только создавало неудобства для ответчика, но и в условиях "корпоративной атаки" было бы ощутимым отвлечением, нежели рассмотрение всех корпоративных споров в одном арбитражном суде.

 

Но не всегда для того, чтобы отправить дело по подсудности, нужно разделять заявленные требования, несмотря на то что в деле участвует несколько ответчиков. Так, например, для того чтобы изменить подсудность дела, истцы - офшорные компании указали на якобы имеющуюся солидарную ответственность депозитария за корпоративные действия ОАО "Нижнекамскнефтехим" <33>. С целью восстановить свое право на рассмотрение дела в том суде, к подсудности которого оно отнесено законом, были заявлены ходатайства о передаче по подсудности и ходатайства о разделении требований. Понимая, что данные ходатайства могут быть удовлетворены, истец решил показать, что дело было принято к производству без нарушения правил о подсудности, а подсудность изменилась в связи с отказом истцов от исковых требований к депозитарию (ч. 1 ст. 39 АПК РФ), и отказался от исковых требований к депозитарию. В этих условиях суд не стал рассматривать заявленные ходатайства: ответчика - о разделении требований и истца - об отказе от иска в отношении депозитария, а, проанализировав данный отказ, пришел к выводу об изначальном отсутствии у истца намерения получить удовлетворение за счет депозитария. По мнению суда, второй ответчик был указан в исковом заявлении с целью изменения подсудности. Суд, сочтя, что в данном деле явно усматривается попытка нарушить запрет злоупотребления процессуальными правами, направил дело по подсудности в Арбитражный суд РТ на основании ст. 39 АПК РФ. Суд среди прочего указал на то, что с точки зрения АПК РФ мотив заблуждения относительно подсудности значения не имеет. Данный вывод суда заслуживает внимания, поскольку он показывает, что суд при рассмотрении дела, увидев свою ошибку при принятии дела, обладает дискреционными полномочиями по ее исправлению независимо от того, была ли данная ошибка вызвана действиями истца либо какими-либо иными причинами.

--------------------------------

<33> Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Дело N А56-20678/2005.

 

Как мы уже указывали выше, манипуляции с подсудностью имеют место и в международном гражданском процессе. Но манипуляции с международной подсудностью грозят недобросовестным истцам проблемами с признанием и исполнением судебных решений, в то время как у недобросовестных истцов, манипулирующих подсудностью в России, таких проблем нет. Соответственно вполне естественным будет вопрос о том, является ли рассмотрение дела с нарушением подсудности основанием для отмены судебного акта. Причем данный вопрос порождает также и следующий: как должен поступить вышестоящий суд, когда он видит, что дело рассмотрено с нарушением подсудности, но стороны не оспаривают решение в части нарушения подсудности? Другими словами, является ли рассмотрение дела с нарушением подсудности безусловным основанием для отмены судебного акта и имеет ли право сторона, не оспаривавшая подсудность в суде первой инстанции, ссылаться на нарушение подсудности при подаче жалобы в вышестоящий суд?

Эти вопросы, на наш взгляд, имеют серьезное практическое значение. Отнесение факта рассмотрения дела с нарушением подсудности к безусловным основаниям для отмены судебного акта может быть самым серьезнейшим средством для того, чтобы суд первой инстанции относился к вопросам подсудности со всей тщательностью и не принимал к своему рассмотрению дела, находящиеся вне компетенции данного суда.

В то же время такой подход позволяет стороне, не высказывая своего отношения к подсудности в суде первой инстанции, заявлять о нарушении подсудности в суде второй инстанции. Устав гражданского судопроизводства 1864 г. (далее - УГС) предусматривал, что в случае, если ответчиком не будет своевременно заявлено об отводе по подсудности, производство по делу будет продолжаться так же, как если бы оно было подсудно данному суду (п. 1 ст. 571 УГС). Хотя данный случай называли особым видом пророгации - молчаливым, безмолвным соглашением сторон, считаем, что прав был профессор Е.В. Васьковский, писавший, что "в действительности образ действий истца и ответчика может быть результатом не сознательного желания подчинить данное дело юрисдикции определенного суда, а просто ошибки или небрежности, если, например, истец обратился с иском в известный суд, ошибочно думая, что ответчик живет в округе этого суда, а ответчик пропустил срок на заявление отвода по небрежности. Следовательно, иск делается подсудным данному суду не потому, что состоялось молчаливое соглашение между сторонами, а потому, что ответчик не воспользовался предоставленным ему правом отвода" <34>.

--------------------------------

<34> Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 2003. С. 154.

 

Таким образом, УГС, предоставляя право сторонам заявить отвод суду в связи с неподсудностью, возлагал на них риск рассмотрения дела в суде, к подсудности которого дело не отнесено, в случае несовершения отвода по неподсудности немедленно. Что исключало дальнейшую возможность обжалования судебного акта в связи с неподсудностью.

Современные гражданские процессуальные кодексы стран Европы также предоставляют сторонам право выдвигать возражения против заявленного иска в связи с неподсудностью данному суду и предусматривают процедуру рассмотрения спора о подсудности.

Гражданское процессуальное уложение Германии (далее - ГГПУ) не только признает обязательность постановлений суда об отсутствии компетенции суда для суда, в который дело поступит в дальнейшем (ст. 11 ГГПУ), но и предусматривает возможность определения компетентного суда в судебном порядке (ст. ст. 36, 37 ГГПУ).

Гражданский процессуальный кодекс Франции посвящает вопросам об урегулировании спорных ситуаций с неподсудностью <35> 24 статьи, начиная с 75 по 99. Нужно ли говорить, что данные процедуры подробно описывают процессуальные способы разрешения коллизий при определении компетентного суда.

--------------------------------

<35> Для определения судебной компетенции в других зарубежных странах обычно используется понятие подсудности. См.: Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: Источники, судоустройство, подсудность. М., 2000. С. 69.

 

Однако АПК РФ не известны ни данные институты, ни институт пререкания о подсудности, существовавший в УГС. Ни возможности заявления отвода в связи с неподсудностью <36>, ни возможности оспаривания подсудности дела в вышестоящий суд до рассмотрения дела по существу у сторон при рассмотрении дела в арбитражных судах РФ нет.

--------------------------------

<36> Однако, несмотря на отсутствие данного процессуального средства в АПК РФ, в нашей практике имел место такой случай, когда был заявлен отвод всему составу суда, поскольку, на наш взгляд, у данного суда отсутствовала компетенция по рассмотрению нашего дела, и единственное, что было в компетенции суда, - это отправить дело по подсудности. Хотя в удовлетворении отвода было отказано, дело было направлено по подсудности в Арбитражный суд Республики Татарстан (об этом мы писали выше).

 

Единственное процессуальное средство по восстановлению права на рассмотрение дела в суде, к рассмотрению которого оно отнесено законом, существующее у сторон в арбитражном суде до рассмотрения дела по существу, - это заявить ходатайство о передаче дела по подсудности. Однако данное ходатайство нельзя назвать эффективным средством защиты. Порядок его рассмотрения не описан в АПК РФ. В случае его удовлетворения либо отклонения возможность обжалования соответствующего определения суда АПК РФ не предусмотрена.

Таким образом, возможность передачи дела по подсудности в арбитражных судах в значительной степени зависит от усмотрения суда или от того, насколько были убедительны доводы о необходимости передачи дела по подсудности. Если же суд не сочтет доводы убедительными либо по иным причинам откажет в удовлетворении ходатайства, то арбитражный суд начнет рассмотрение дела по существу. Отсюда единственное средство защиты, которое может реально защитить от манипуляций с подсудностью, - обжалование судебного акта, вынесенного по существу спора. Причем вышестоящий суд, обнаружив факт рассмотрения дела с нарушением подсудности, столкнется с тем, что АПК РФ предусматривает возможность передачи дела по подсудности только в суд своего уровня (ч. 2 ст. 39 АПК РФ). Впрочем, можно считать, что в настоящее время данная проблема разрешена благодаря Определению Конституционного Суда РФ от 3 июля 2007 г. N 623-О-П "По запросу Новооскольского районного суда Белгородской области о проверке конституционности абзаца четвертого статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации". В упомянутом Определении Конституционный Суд РФ указал на то, что "согласно статье 15 (часть 1) Конституции Российской Федерации Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации; законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Исходя из данной конституционной нормы и учитывая, что конституционное право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, не подлежит ограничению ни при каких обстоятельствах в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации, суд апелляционной инстанции при выявлении такой существенной ошибки, допущенной мировым судьей, как нарушение правил подсудности, обязан отменить его решение и направить дело на рассмотрение в тот суд первой инстанции, к подсудности которого оно отнесено законом, или (в случае, если данное дело подсудно самому суду апелляционной инстанции) принять его к своему производству в качестве суда первой инстанции".

Коль скоро это единственное эффективное средство защиты для лиц, участвующих в деле, предоставленноеАПК РФ от нарушения подсудности, а также учитывая, что предоставление суду первой инстанции значительных дискреционных полномочий порождает и обязанность суда первой инстанции тщательно подходить к вопросам подсудности, полагаем возможным сделать вывод, что при таких обстоятельствах рассмотрение дела с нарушением подсудности следует относить к безусловным основаниям для отмены судебного решения.

Будь у сторон при рассмотрении дела в арбитражном суде больше процессуальных возможностей, можно было бы поставить данный вывод под сомнение. Но в настоящих условиях другой подход означал бы нивелирование положенийст. 47 Конституции РФ, что, конечно же, недопустимо.

Если для сравнения взять положения ГПК РФ, предусматривающие значительно большее количество возможностей для воспрепятствования манипуляциям с подсудностью, предоставляя, в частности, право обжалования определений об удовлетворении либо отклонении ходатайств о направлении дела по подсудности (ч. 3 ст. 33 ГПК РФ), то увидим, что и в данном процессуальном кодексе законодатель отсутствие возражений по поводу подсудности не отнес к молчаливой пророгации, а нарушение подсудности отнес к основанию для внесения мотивированного представления Председателем Верховного Суда РФ в Президиум Верховного Суда РФ (ст. 389 ГПК РФ).

В процитированном вышеОпределении Конституционного Суда РФ N 623-О-П также имеется суждение о том, что ошибка относительно подсудности является существенной. Однако в данном Определении говорилось также о том, что такая ошибка должна быть устранена в суде апелляционной инстанции, т.е. речь шла об отмене не вступившего в законную силу решения. Соответственно остается открытым вопрос, является ли решение, вынесенное с нарушением подсудности и вступившее в законную силу, подлежащим отмене. Актуальность данного вопроса вызвана также тем, что Европейский суд по правам человека (далее - ЕСПЧ), чьи постановления являются обязательными для РФ <37> в силу Федерального закона от 30.03.1998 N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", неоднократно устанавливал факт нарушения принципа правовой определенности и права на справедливое судебное разбирательство (п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, далее - Конвенция) отменой решения, вступившего в законную силу, в порядке надзора.

--------------------------------

<37> Подробнее о значении судебных решений ЕСПЧ см.: Султанов А.Р.Влияние на право России Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентов Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2007. N 12; Он же. Правовые последствия постановлений ЕСПЧ для лиц, участвовавших в рассмотрении дела, и третьих лиц // Арбитражная практика. 2007. N 7.

 

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 05.02.2007 N 2-П указал на то, что "основания для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений должны отвечать конституционно значимым целям и в соответствии с принципом соразмерности не нарушать баланс справедливости судебного решения и его стабильности. Поскольку пересмотр судебных постановлений в порядке надзора выступает в качестве дополнительной гарантии реализации конституционного права на судебную защиту и обеспечения правосудности судебных решений, когда исчерпаны все средства защиты в судах общей юрисдикции первой и второй инстанций, основания такого пересмотра не должны открывать возможность надзорного производства лишь с целью исправления судебных ошибок, подлежащих устранению в обычных (ординарных) судебных процедурах проверки судебных постановлений, не вступивших в законную силу. Отмена или изменение судебного постановления в порядке надзора допустимы лишь в случае, если в результате судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, существенно нарушены права и свободы человека и гражданина, права и законные интересы неограниченного числа лиц, иные защищаемые законом публичные интересы. Основанием для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда не может быть единственно другая точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело. Как неоднократно указывал Европейский суд по правам человека в постановлениях, касающихся производства в порядке надзора по гражданским делам в Российской Федерации, принцип res judicata предполагает, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления; одна лишь возможность наличия двух точек зрения по одному и тому же вопросу не может являться основанием для пересмотра (п. 52 Постановления от 24.07.2003 по делу "Рябых против России"). Иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности" <38>.

--------------------------------

<38> Постановление Конституционного Суда РФ от 05.02.2007 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан".

 

Таким образом, нам нужно отыскать ответ на вопрос: может ли факт рассмотрения дела с нарушением подсудности быть основанием для того, чтобы преодолеть принцип res judicata.

К сожалению, практика вышестоящих судебных инстанций однозначного ответа не дает. Верховный Суд РФ в большом количестве судебных актов считает нарушение правил о подсудности грубым нарушением процессуальных норм <39>, однако нельзя не учитывать, что до недавнего времениГПК РФ предусматривал практически одни и те же основания для отмены дела в суде второй и надзорных инстанций <40>.

--------------------------------

<39> Определения Президиума Верховного Суда РФ от 11.02.2004 N 63пв03, от 11.02.2004 N 68пв03; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 07.05.2003 N 27пв03; Определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 21.12.2006 N КАС06-470, от 14.11.2006 N КАС06-413.

<40> Пункт 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.01.2003 N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

 

А Президиум ВАС РФ в своем Постановлении от 20.06.2006 N 3082/06, несмотря на то что был установлен факт неправильного применения нормы процессуального права о подсудности, оставил без изменения решение в целях правовой определенности <41>. Таким образом, можно сделать вывод, что ВАС РФ не расценивает факт нарушения подсудности дела как основание для пересмотра дела в порядке надзора.

--------------------------------

<41> См. также: Постановление Президиума ВАС РФ от 09.09.1997 N 2334/97;Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 28.09.2007 N 12160/07.

 

В то же время можем привести случай, когда рассмотрение дела с нарушением подсудности в совокупности с другими процессуальными нарушениями послужило основанием для внесения председателем Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа представления о привлечении первого заместителя председателя Арбитражного суда Республики Калмыкия к дисциплинарной ответственности в Высшую квалификационную коллегию судей РФ (далее - ВККС РФ). Данное представление было удовлетворено, и решением Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации от 24.05.2004 были приостановлены полномочия судьи - первого заместителя председателя Арбитражного суда Республики Калмыкия Сангаева Г.Л. до рассмотрения по существу представления о привлечении его к дисциплинарной ответственности. Решением Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации от 19.07.2004 удовлетворено представление председателя Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа о привлечении к дисциплинарной ответственности первого заместителя председателя Арбитражного суда Республики Калмыкия Сангаева Германа Леонидовича: его полномочия досрочно прекращены с лишением его второго квалификационного класса судьи. Решение ВККС РФ было оставлено в силе Судебной коллегией Верховного Суда РФ <42>, Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ N КАС04-602 оставило решение без изменения <43>. Суды обеих инстанций в своих судебных актах указали среди прочего, что "...в нарушение правил о подсудности Арбитражный суд Республики Калмыкия рассмотрел дело, неподсудное данному арбитражному суду, лишив стороны права на законного судью".

--------------------------------

<42> Решение Верховного Суда РФ N ГКПИ04-1252 // http://www.supcourt.ru/stor_text.php?id=7165576.

<43> http://www.supcourt.ru/stor_text.php?id=7187676

 

Однако в данном случае нарушение подсудности явилось основанием для привлечения к дисциплинарной ответственности не само по себе, а в совокупности с другими нарушениями, что может породить сомнения в том, является ли само по себе данное нарушение основанием для возбуждения дисциплинарного производства в отношении судьи. Полагаем все же, что рассмотрение дела с нарушением подсудности является не только нарушением процессуальных норм, но и нарушениемст. 47 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции. На наш взгляд, нарушение Конституции РФ и Конвенции, как нарушение норм, регулирующих и защищающих публичный порядок в области прав человека и основных свобод, является достаточно серьезным основанием для отмены даже вступивших в законную силу судебных решений. Принцип res judicata не может защищать судебные акты, содержащие в себе фундаментальные нарушения. Оставление в силе судебных актов, содержащих в себе судебные ошибки фундаментального характера, является угрозой принципу верховенства права. Причем, на наш взгляд, оставление в силе судебных актов, содержащих фундаментальные ошибки, в большей степени является нарушением принципа правовой определенности, нежели их отмена; подрывает уважение к закону и праву, поскольку общество ожидает, что суды будут защищать права, и не оставляет такие нарушения прав без соответствующих мер. Это противоречило бы также принципу справедливости, который является как конституционным принципом <44>, так и общеправовым принципом <45>.

--------------------------------

<44> Постановления Конституционного Суда РФ от 16.07.2007 N 12-П, от 19.06.2002 N 11-П, от 15.07.1999 N 11-П и др.

<45> Постановления Конституционного Суда РФ от 02.02.1996 N 4-П, от 25.01.2001 N 1-П.

 

Конечно, наиболее убедительным доказательством в подтверждение вышеуказанного довода было бы приведение постановления ЕСПЧ, вынесенного против России. Хотя нам и известны случаи обращения в ЕСПЧ с жалобой на нарушения права на справедливый суд в связи с рассмотрением дела с нарушением подсудности ("ОАО "Илецксоль" против РФ"), однако о вынесенных судебных актах ЕСПЧ против РФ по данному вопросу нам неизвестно. Тем не менее изучение практики ЕСПЧ по делам против России предоставило нам косвенное доказательство правильности нашей позиции. Так, в недавно вынесенномПостановлении ЕСПЧ от 14.02.2008 по делу "Пшеничный против РФ", в котором ЕСПЧ в очередной раз установил нарушение Россией принципа правовой определенности отменой вступившего в законную силу судебного решения, inter alia были даны некоторые ответы на вопрос, что же ЕСПЧ полагает фундаментальными ошибками, позволяющими преодолеть принцип res judicata. Так, в п. 26 Постановления ЕСПЧ по указанному делу, критикуя отмену вступившего в законную силу решения в порядке надзора, ЕСПЧ указал:

"В суде надзорной инстанции не утверждалось, что предшествующее судопроизводство было запятнано фундаментальными ошибками, как, например, в частности, ошибка подсудности, существенные процессуальные нарушения или превышение полномочий".

Из данной выдержки можно предположить, что ЕСПЧ полагает ошибку с подсудностью фундаментальной ошибкой, допускающей отмену вступившего в законную силу судебного акта в надзорном порядке.

Хотя, конечно же, можно этому высказыванию противопоставить вопрос: а являются ли вышеуказанные правовые позиции ЕСПЧ ratio decidendi ("основанием решения") или же являются obiter dictum ("попутно сказанным")? Такой вопрос вполне допустим, когда идет речь о содержании правовых позиций прецедента, вынесенного судом стран общего права. Однако можно ли отнести постановления ЕСПЧ к прецедентам, аналогичным прецедентам судов стран общего права? Полагаем, что в отличие от прецедентов судов стран общего права, создающих правовые нормы, прецеденты ЕСПЧ являются прецедентами толкования, причем толкования одного правового акта -Конвенции. Соответственно при анализе правовых позиций ЕСПЧ нас должен интересовать не поиск ratio decidendi, а наличие толкований положений Конвенции.

В Постановлении от 05.02.2007 N 2-П Конституционный Суд РФ также обратил внимание на то, что "...решения Европейского суда по правам человека - в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, - являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права".

Таким образом, нужно разрешить вопрос, можно ли отнести вышеуказанную цитату из Постановления ЕСПЧ по делу "Пшеничный против РФ" к толкованиям Конвенции. Способ разрешения данного вопроса не менее важен, чем сам ответ на данный вопрос. Поскольку, как мы уже ранее писали <46>, существует риск того, что несправедливость судебного акта может быть прикрыта цитатами из решений ЕСПЧ, причем, быть может, не вследствие умысла, а вследствие ошибочного понимания той или иной правовой позиции ЕСПЧ. Причем данное непонимание может быть вызвано отрывом правовой позиции от контекста решения либо без учета других решений ЕСПЧ.

--------------------------------

<46> Султанов А.Р. Правовая определенность и справедливость, или "Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав..." // Закон. 2007. N 9. С. 164.

 

Таким образом, суждение о той или иной правовой позиции ЕСПЧ должно осуществляться с учетом контекста решения или постановления ЕСПЧ, дабы соответствовать духу данного решения. В то же время часто повторяющиеся правовые позиции ЕСПЧ могут быть восприняты и поняты в точном соответствии с замыслом ЕСПЧ и без соотнесения данных правовых позиций с контекстом всего судебного акта ЕСПЧ. Впрочем, для того чтобы знать о повторяемости правовых позиций, нужно даже больше, чем просто иметь полный текст акта ЕСПЧ, - нужно знать практику ЕСПЧ по аналогичным делам. Для этого могут быть использованы специальные издания. В качестве такого издания, которое может быть хорошим подспорьем в понимании и толковании правовых позиций ЕСПЧ, можно назвать книгу Мигеле де Сальвия "Прецеденты Европейского суда по правам человека" <47>. В данной книге кодифицированы правовые позиции ЕСПЧ за период с 1960 по 2002 год.

--------------------------------

<47> Сальвия М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека. СПб., 2004.

 

Рассмотрим вышеуказанные правовые позиции с этой точки зрения. В Постановлении ЕСПЧ по делу "Пшеничный против РФ" данные правовые позиции помещены в разделе N 2 "Мнение Европейского суда". До данных правовых позиций изложены правовые позиции ЕСПЧ, касающиеся рассматриваемого вопроса и содержащие в себе толкования ст. 6 Конвенции, которые были сформированы предыдущей практикой ЕСПЧ. И в предыдущих пунктах был начат анализ ЕСПЧ, насколько предмет жалобы Пшеничного отличается от ранее рассмотренных дел по данному вопросу. А в п. 26 указанного Постановления продолжен анализ ситуации как представляющей собой возможное нарушение Конвенции в соотношении с условиями, при которых ЕСПЧ считал бы допустимым отмену вступившего в законную силу решения: "В суде надзорной инстанции не утверждалось, что предшествующее судопроизводство было запятнано фундаментальными ошибками, как, например, ошибка подсудности, существенные процессуальные нарушения или превышение полномочий. Судебные решения в пользу заявителя были отменены на том основании, что суд первой инстанции ошибочно установил фактические обстоятельства дела. По мнению Европейского суда, только ошибки фактов, которые не могли быть исправлены обычной жалобой, ввиду того что они стали очевидны только после того, как решение суда вступило в силу, могли бы считаться обстоятельством существенного и неопровержимого характера, оправдывающего отклонение от принципа правовой определенности". После данного анализа ЕСПЧ приходит к выводу, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции.

Таким образом, вполне разумным будет предположение, что указанные нами выше правовые позиции ЕСПЧ являются толкованием п. 1 ст. 6 Конвенции, в которых поименованы некоторые фундаментальные судебные ошибки, оправдывающие отмену вступившего в законную силу судебного решения. Соответственно отнесение нарушения подсудности к фундаментальным судебным ошибкам позволяет нам утверждать, что нарушение права на рассмотрение дела в том суде, к которому дело отнесено законом, будет являться также фундаментальным нарушением права на справедливое судебное разбирательство (п. 1 ст. 6 Конвенции).

Отсюда можно сделать вывод, что судебное решение, вынесенное с нарушением подсудности, является фундаментальной судебной ошибкой, которая представляет собой нарушениест. 47 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции и должна быть исправлена вышестоящей судебной инстанцией. Данная ошибка должна быть исправлена отменой судебного акта даже в надзорном порядке.

Соответственно попытки манипулировать с подсудностью - это попытки придать видимость законности изменения подсудности, притом что нарушение подсудности является фундаментальной судебной ошибкой.

Вышеизложенные выводы тем более важны, поскольку государственные органы, которые, как ожидается, должны строить свою деятельность на принципе законности, порой сами прибегают к приемам по искусственной смене подсудности. В качестве примера можем привести дело N А40-78279/06-62-220, рассмотренное Арбитражным судом г. Москвы от 06.07.2007 по иску МИ ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам N 1 к ответчикам: ФАС России, ФАУФИ, ООО "Башкирский капитал" (Уфа), Благотворительный фонд "Юрюзань" (Уфа), ООО "Юрюзань-Инвест" (Уфа), ОАО "Центральная регистратура". Истец обратился с требованием о применении в отношении ответчиков - ООО "Башкирский капитал", Благотворительный фонд "Юрюзань", ООО "Юрюзань-Инвест" - последствий ничтожной сделки по передаче принадлежавших ООО "Башкирский капитал" акций башкирских предприятий топливно-энергетического комплекса: ОАО "Уфимский нефтеперерабатывающий завод", ОАО "Ново-Уфимский нефтеперерабатывающий завод", ОАО "Уфанефтехим", ОАО "Уфаоргсинтез", ОАО "Башкирнефтепродукт", ОАО "Акционерная нефтяная компания "Башнефть" и взыскании акций в доход Российской Федерации; об обязании ОАО "Центральная регистратура" совершить действия по списанию и зачислению акций на лицевые счета ФАУФИ и открытии лицевого счета ФАУФИ; о признании незаконным бездействия Федерального агентства по управлению федеральным имуществом.

Если согласиться с терминологией, предложенной Э.А. Гатауллиным, то можно сказать, что в данном деле для изменения подсудности применены приемы маргинальной юриспруденции. Но мы все же полагаем, что в данном деле МИ ФНС злоупотребила правом выбора ответчиков <48> и соединила в своем исковом заявлении требования как из гражданских правоотношений, так и требования, основанные на якобы имевших место нарушениях государственных органов с единственной целью - изменить подсудность дела. По всей видимости, МИ ФНС, готовя свои требования, понимала безуспешность выигрыша дела в Арбитражном суде Республики Башкортостан.

--------------------------------

<48> Некоторые мои коллеги могут указать, что у МИ ФНС вообще не было права на заявления иска к ФАС России, ФАУФИ и ОАО "Центральная регистратура". Такой вывод вполне имеет право на существование, однако даже подробный анализ данного утверждения не может повлиять, на наш взгляд, на то, что в данном деле имело место нарушение подсудности, скорее, наоборот, будет всего лишь дополнительным подтверждением нашего вывода. К тому же наше предположение о злоупотреблении правом на выбор ответчиков не находится в противоречии с тем, что у истца не было права на обращение с требованиями к государственным органам.

 

Наше предположение, что ФАС России и другие органы были привлечены в качестве ответчиков с целью изменения подсудности, подтверждается отчасти тем, что в судебном заседании МИ ФНС отказалась от требований к ФАС России, а в удовлетворении требований к ФАУФИ Арбитражный суд г. Москвы отказал, сочтя их неправомерными и не подлежащими удовлетворению. Что касается привлечения в качестве ответчика регистратора, то данный прием давно применяется рейдерами. В их исках требований к регистратору, как правило, не содержится, но их привлечение в качестве ответчиков необходимо рейдерам для того, чтобы получить решение, в котором бы регистратору было бы предписано выполнить определенные технические действия. Насколько допустимо привлекать в качестве ответчика лицо, которое не нарушило каких-либо прав? Полагаем, что ответ очевиден - недопустимо. К сожалению, арбитражные суды не видят нарушения этих элементарных процессуальных правил. Хотя, если бы суды видели, что регистратор не нарушил ничьих прав и не может быть надлежащим ответчиком, не принимали бы актов, обязывающих регистраторов совершить определенные действия, то успешность рейдерских атак была бы гораздо ниже. Однако МИ ФНС прибегла к этому приему вслед за рейдерами. Ознакомление с решением показало, что действительно МИ ФНС не выдвигала ни одного довода о нарушении регистратором какого-либо права либо факта невыполнения законного требования.

Таким образом, можно прийти к выводу, что рассматриваемое решение Арбитражного суда г. Москвы вынесено с нарушением процессуального закона и нарушением ст. 47 Конституции РФ <49>. К сожалению, это не единственное подобное решение, по этой же схеме были рассмотрены в Арбитражном суде г. Москвы дела N А40-78280/06, А40-78281/06, А40-78282/06.

--------------------------------

<49> Данное дело интересно наличием многих весьма спорных моментов, но мы здесь ограничимся лишь анализом малой толики процессуальных моментов, их более подробный анализ претендует на самостоятельную статью, не говоря уже о спорности применения ст. 169 ГК РФ, соразмерности примененных санкций, возможности применения в арбитражном процессе положений о презумпции невиновности и др. процессуальных гарантий, которые могли бы вытекать изч. ч. 2 и 3 ст. 6 Конвенции (поскольку данное обвинение ввиду серьезности санкций может быть рассмотрено как уголовное для целей Конвенции) и др.

 

Рассмотрев проблему исков, поданных с искусственным изменением подсудности и законности судебных решений, вынесенных по данным искам с точки зрения de lege lata, не можем не высказать некоторых идей de lege ferenda.

В частности, полагаем уместным высказать идею о необходимости внесения в АПК РФ нормы, в которой был бы определен порядок обжалования определения о передаче дела по подсудности либо об отказе передачи дела по подсудности. Такой порядок установлен в ч. 3 ст. 33 ГПК РФ, и установление такого порядка в АПК РФ вполне соответствовало бы требованиям конституционного принципа равенства, не допускающего различного регулирования однородных по своей юридической природе отношений <50>.

--------------------------------

<50> Постановления Конституционного Суда РФ от 28.05.1999 N 9-П, от 20.11.2007 N 13-П "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева".

 

Кроме того, это было бы надлежащим ответом на те проблемы, которые жизнь ставит перед арбитражными судами. В качестве примера приведем ситуацию, описанную в интервью заместителя председателя Арбитражного суда г. Москвы А.Н. Бондарь, опубликованном в "ЭЖ-Юрист" <51>:

--------------------------------

<51> Судьям не хватает правил // ЭЖ-Юрист. 2007. N 42.

 

"В нашем суде недавно был такой случай: к нам по подсудности поступило дело, которое подлежало рассмотрению по правилу исключительной подсудности - спор был связан с объектом недвижимости, не находящимся на территории Москвы. Приняв решение по такому делу, мы бы явно нарушили нормы АПК РФ, поэтому дело было направлено в ВАС РФ с просьбой разрешить ситуацию. Проблема уладилась. Однако этот случай - исключительный, и вряд ли высшая судебная инстанция может и должна каждый раз разрешать подобные обращения судов. Для решения данной проблемы, на мой взгляд, было бы целесообразным по аналогии с гражданско-процессуальным законодательством предусмотреть право на обжалование таких определений, что соответствовало бы ст. 47 Конституции РФ".

В описанном случае Арбитражный суд фактически вышел за пределы АПК РФ, передав по собственной инициативе вопрос о правильности компетенции, а точнее, передал на разрешение ВАС РФ спор о подсудности. Причем в разрешении данного спора о подсудности стороны были фактически лишены возможности как-либо влиять на принятие решения ВАС РФ по данному вопросу, поскольку разрешение данного вопроса проводилось не в процессуальной форме, а скорее в административном порядке, причем за пределами компетенции ВАС РФ.

Не может не импонировать желание арбитражного суда не нарушать право стороны на рассмотрение дела судом, к подсудности которого дело отнесено в соответствии с законом, однако данный способ разрешения спора о компетенции, на наш взгляд, не может быть надлежащим средством для разрешения проблемы. Поскольку Арбитражный суд, направив "запрос" в ВАС РФ, не только взял на себя функции, не свойственные суду, но и вышел за рамки процессуального права, породив "фактические процессуальные отношения" <52> и поставив ВАС РФ в положение, когда он должен разрешить спор о подсудности между судами, который запрещен ст. 39 АПК РФ. А также лишив лиц, участвующих в деле, возможности высказаться по данному вопросу.

--------------------------------

<52> На недопустимость которых указывал, в частности, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 05.02.2007 N 2-П.

 

Полагаем верной точку зрения заместителя председателя Арбитражного суда г. Москвы, что правильным способом разрешения данной проблемы было бы именно предоставление возможности обжаловать как определения об отказе передачи дела в другой суд, так и определения о передаче в другой суд по подсудности.

Тем более что, на наш взгляд, такое право существует как вытекающее из положений ст. ст. 46, 47 Конституции РФ и ст. 13 Конвенции. Как мы уже писали выше, такое право закреплено при осуществлении судопроизводства в судах общей юрисдикции в ч. 3 ст. 33 ГПК РФ, где предусмотрена возможность обжалования определений о передаче дела в другой суд и об отказе в передаче дела в другой суд. Причем передача дела может быть осуществлена лишь после того, как истек срок для обжалования определения. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды являются различными ветвями единой судебной системы, и тот, и другой суд действуют в рамках ст. 118 Конституции РФ, осуществляя разбирательство в рамках гражданского и административного судопроизводства <53>. Соответственно, на наш взгляд, суды не только вправе, но и обязаны применять по аналогии нормы другого процессуального кодекса, когда это улучшает защиту прав лиц, участвующих в деле, иной подход был бы нарушением требований соблюдения принципа равенства перед законом (ст. 19 Конституции РФ). Несмотря на то что возможность применения процессуальных норм по аналогии закреплена только вч. 4 ст. 1 ГПК РФ, ВАС РФ в необходимых случаях уже прибегал к применению процессуальных норм по аналогии.

--------------------------------

<53> Конституционный Суд РФ в Постановлении от 05.02.2007 N 2-П указывал также, что "...как вытекает из статьи 118 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 126 и 127, гражданское судопроизводство, посредством которого осуществляют судебную власть суды общей юрисдикции и арбитражные суды, в своих принципах и основных чертах должно быть одинаковым для этих судов".

 

В рассматриваемом нами случае проблема значительно облегчается тем, что еще в 1998 году Конституционным Судом были высказаны правовые позиции, которые могут быть успешно применены к данной ситуации. Конституционный Суд РФ, рассматривая вопрос о соответствии Конституции РФ ряда положений УПК РСФСР и ГПК РСФСР, касающихся порядка передачи дел по подсудности, высказал следующее:

"Чтобы исключить произвольный выбор суда или судьи, закон, допуская такую передачу, должен закреплять и ее надлежащий процессуальный механизм (в том числе определять уровень и территориальное расположение суда, в который дело может быть передано; судебную инстанцию, которая могла бы подтвердить наличие оснований для передачи), а также обеспечивать право на обжалование соответствующего решения, принимаемого в виде судебного акта.

Вопрос о передаче дела из одного суда в другой может решаться произвольно еще и потому, что процессуальный закон не требует при передаче дела вынесения мотивированного судебного акта. Это означает, что принимающий соответствующее решение руководитель вышестоящего суда, действуя не как судья, а как должностное лицо, фактически освобождается от обязанности устанавливать и оценивать наличие законных оснований для изменения подсудности дела, аграждане лишаются возможности судебного обжалования такого решения. Кроме того, как следует из оспариваемых норм, решения указанных в них должностных лиц об изменении подсудности являются окончательными: Председатель Верховного Суда Российской Федерации не вправе изменить или отменить решение председателя суда более низкого уровня" <54>.

--------------------------------

<54> Постановление Конституционного Суда РФ от 16.03.1998 N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан".

 

Упущение данных правовых позиций законодателем при принятии АПК РФ не является основанием для отказа в обжаловании определений арбитражных судов о направлении дела по подсудности либо отказа направить дело в другой суд. Более того, сам факт принятия АПК РФ без учета Постановления Конституционного Суда РФ, сохраняющего свою силу, можно рассматривать как нарушение ст. 87 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Право на обжалование вышеуказанных определений можно также вывести из следующих правовых позиций Конституционного Суда РФ:

"...Личность в ее взаимоотношениях с государством рассматривается как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов, в том числе судебных, лишение же гражданина возможности прибегнуть к судебной защите для отстаивания своих прав и свобод противоречит принципу охраны достоинства личности (ст. 21 Конституции РФ)" <55>.

--------------------------------

<55> Определение Конституционного Суда РФ от 09.06.2004 N 223-О.

 

Полагаем, что отысканное нами право на обжалование, существующее, но скрытое в "складках права", содержит более приемлемый ответ, нежели разрешение возникшего конфликта компетенции путем обращения Арбитражного суда в ВАС РФ за разрешением спора о подсудности <56>. Хотя, конечно же, при законодательном урегулировании данного вопроса законодатель может принять во внимание также опыт других стран, в которых суд первой инстанции может обратиться в вышестоящий суд в случае сомнения в своей компетенции при рассмотрении того или иного спора.

--------------------------------

<56> Которые отнюдь не редки. Свидетельства обращений одних руководителей судов к руководителям других судов по вопросам компетенции судов можно найти в статье председателя Амурского областного суда, см.: Семенов С.Н. Разграничение подведомственности между арбитражными судами и судами общей юрисдикции // Арбитражная практика. 2004. N 1. С. 35; Определение Президиума Верховного Суда РФ от 21.04.2004 N 90пв03.

 

В любом случае полагаем, что вопрос наличия компетенции суда на рассмотрение дела должен быть разрешен окончательно до рассмотрения дела по существу. Данное суждение основано на том, что вопрос компетенции тесно связан с вопросами доверия суду. Как мы уже выше отмечали, манипуляции с подсудностью подрывают доверие к суду. В отсутствие доверия суду можно ли вообще начинать отправления правосудия? Поскольку "доверие можно справедливо оценить как высшую правовую ценность" <57>, цель отправления суда сделать конфликтную ситуацию бесконфликтной, внести правовую определенность в отношения сторон не может быть достигнута без разрешения вопроса о доверии суду.

--------------------------------

<57> Выступление проф. Кокотова А.Н. на читательской конференции, состоявшейся в Омском государственном университете им. Ф.М. Достоевского // Государство и право. 2006. N 3. С. 105.

 

Возможное возражение, что данным правом станут злоупотреблять, чтобы затягивать рассмотрение дел, можно понять, однако отсутствие тщательно проработанных мер, позволяющих предотвращать злоупотребление процессуальным правом, не должно быть основанием для того, чтобы не предоставить тяжущейся стороне эффективных средств защиты от нарушения ее права на рассмотрение дела в том суде, к подсудности которого оно отнесено законом. Обязанность по предоставлению эффективных средств защиты вытекает из ст. 13 Конвенции.

В качестве итога данной статьи выскажем предположение о том, что надлежащее использование дискреционных полномочий суда при принятии дела, при подготовке к судебному разбирательству с учетом следующих правовых позиций Конституционного Суда РФ могло бы быть хорошим подспорьем при столкновениях с попытками искусственно изменить подсудность:

"...Суд первой инстанции, рассматривающий дело по существу на основе непосредственного исследования всех известных доказательств, обязан верно определить состав лиц, участвующих в деле, т.е. имеющих интерес в его исходе, с учетом конкретных обстоятельств данного дела..." <58>.

--------------------------------

<58> Постановление Конституционного Суда РФ от 20.02.2006 N 1-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 336 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан К.А. Инешина, Н.С. Никонова и открытого акционерного общества "Нижнекамскнефтехим".

 

P.S.: Уже после окончания статьи стало известно о внесении изменений Федеральным законом от 22.07.2008 N 138-ФЗ в ч. 3 ст. 39 АПК РФ. Данные изменения предусматривают вынесение определения по результатам рассмотрения арбитражным судом вопроса о передаче дела на рассмотрение другого арбитражного суда, которое может быть обжаловано в десятидневный срок со дня его вынесения. Жалоба на это определение рассматривается без вызова сторон в пятидневный срок со дня ее поступления в суд. Дело и определение направляются в соответствующий арбитражный суд по истечении срока, предусмотренного для обжалования этого определения, а в случае подачи жалобы - после принятия постановления суда об оставлении жалобы без удовлетворения.

 Опубликовано в журнале Закон. 2008. N 9. С. 103 - 119.